Сообщений в теме: 37

[blackout00]

Глава 1.
Зелёная борода.

Мне больше ног моих не надо,
Пусть превратятся в рыбий хвост!
Плыву, и радостна прохлада,
Белеет тускло дальний мост.
Смотри, как глубоко ныряю,
Держусь за водоросль рукой ...
Анна Ахматова.

Ветки подруг-берёз как руки цеплялись за бока автомобиля, не пуская к реке. Сама река извивалась ядовитой змеёй в стальной кольчуге волн. Ветер на берегу осыпал стрелами листопада. Даже солнечный свет был холодным. Одинокая маленькая фигурка на берегу, появившись из машины, упрямо и деловито стала извлекать из багажника снаряжение для подводной охоты. Охотница двигалась быстро и нервно, и вдруг замерла. Солнце осветило блеклый клубок спутанного линя на подводном ружье в руках. День совсем потерял тепло и выцвел. Дома с ружьём повеселилась младшая сестрёнка.

Бобриха, а именно так звали охотницу, бездумно оцепенела, следя глазами горящие багрянцем кораблики осенних листьев. Глупо продолжать играть на рояле, когда в комнате воют собаки. Тем более зрителей вокруг нет, и обвинить её в трусости некому. Если кто-то брал твоё оружие - быть несчастью, это знал даже самый зелёный охотник. Вспомнилось чёрное пятно на белой скатерти от пролитого утром чая. Там же, позади, шла поперёк дороги беспросветно чёрная кошка помоечной породы. Идти в воду сегодня не хотелось, все чувства восставали. Но за спиной у Бобрихи стоял Страх. Воспоминание-Крик. Вперёд её толкала память о том, как горячая ванна с пушистой белой пеной внезапно превращается в ледяную коричневую воду, полную мёртвых дубовых листьев. Ключи от произошедшего, причины того, что случилось, были скрыты где-то в глубине. Отступить сейчас, сбежать, значило всю жизнь бояться наполнить водой даже раковину.

Река равнодушно плескала накатом на глинистый пологий берег. Спрашивать совета было не у кого. И Бобриха решилась. Дважды по три раза поплевала изнутри на стекла маски. Потом, чтобы не оставлять в сумме шестёрку, ещё трижды плюнула на стёкла снаружи. Девятка намного приветливей петли шестёрки, к тому же трижды тройка, счастливое число. Тщательно проплёванное стекло не запотеет. При полоскании маски в реке обряд был завершён наговором «водица мокрится - жабья икрица - болотнику грыжу - насквозь всё вижу».

Чтобы не месить, увязая ластами по мелководью, охотница сразу легла всем телом на воду, и цепляя руками за близкое, перед самым лицом дно, потянула себя от берега. Ломаясь на волнах, солнечный свет омывал донный пейзаж золотистой рябью. Тень Бобрихи чёрной кляксой текла по илистой равнине, по дорожкам следов от карет-ракушек, сквозь запылённые леса водорослей. Мальки веером брызгали от этого «ужаса, летящего на ластах». Бобриха почти не шевелила ластами, но тень всё равно очень быстро отдалялась, долина проваливалась, и охотница вознеслась над кукольным миром, пока он не исчез, как потерянная монетка. Под Бобрихой была Глубина.

Тень повисла в бутылочно-зелёном ничто, окруженная ореолом солнечных бликов. Казалось, она скользит по рыхлому тёмному одеялу, на глубине нескольких метров. Чуть шевеля ластами, Бобриха неспешно вглядывалась в этот водный морок, дно-обманку, на которое легла доверчивая тень. Настоящее дно было намного глубже. Охотница, скрестив пальцы, поблагодарила Водяника за предостережение. После дна-обманки, часто являлась ложная поверхность, недолго и воды нахлебаться.

«Что может здесь случиться, тут и глубина то не больше пяти метров, и дно знакомое, нырянное-перенырянное». Бобриха глубоко вдохнула такой сладкий сейчас воздух, и нырнула к своей тени. Дно оказалось там, где и должно было быть. Но не песчаное, как ожидалось, а чужое, илистое, заросшее колышущимися зелёными нитями. Бобриха скользнула вдоль этого дна к провалу русла, и увидела настоящие заставы из коряг. «Паводком принесло», - мелькнула мысль. «Какой паводок?! Я здесь недавно ныряла, и всё дно было голое!», - по телу пронеслась волна холодных мурашек. Однако коряги и водоросли сулили хоронящуюся в укрытии добычу, и взяв себя в руки, Бобриха поплыла вперёд, навстречу из неоткуда взявшемуся течению.

Между веток открылся проход. Охотница вплыла в него, навстречу потянулось длинное одеяло колышущихся водорослей. Этот зелёный шарф что-то напоминал, но прежде чем она поняла что, впереди вырос большущий морщинистый пень-боровик. Зелень плавно струилась из-под него, ещё две густые пряди прилепились с боков. «Как брови ...» Время на секунду остановилось, когда кусочки сложились в одну картину. Всё замерло. Только на пне медленно прорезывались горизонтальные рубцы под бровями. «Чёрт!!!» - чуть не заорав прямо под водой, Бобриха зажмурилась, и молотя ластами рванулась к поверхности. И тут же почувствовала, что зелёные нити, которые только что свободно струились вокруг, повисли на руках и ногах тяжкими путами, полностью лишив её возможности шевелиться, у неё просто не было сил разорвать их.

Кровь затумкала в ушах дикими барабанами. Отчаявшись, что пропала, Бобриха как за последнюю надежду, ухватилась за мантру подвохов: «ты жив, пока спокоен, пока жив, ты борешься». Перестав вырываться, полностью замерев, она постаралась расслабить тело, растворяясь в формуле. «Ты жив, пока спокоен, пока жив, ты борешься. Это всё мне почудилось. Это просто пень и просто водоросли. И я ещё жива, и должна бороться». По-прежнему не открывая глаз, перестав дёргать руками, она медленно стала высвобождать их из пут, вытягивая плечами, и постепенно собрала к телу. Потом, сложив ладони, выбросила их вверх. Пробив водоросли над собой и с силой разведя их в стороны, она уцепилась и опёрлась на этот спутанный слой, и вытянула себя в проделанный выход.

Только полностью вылупившись из скорлупы приставучих пут, пленница позволили себе открыть глаза, и рванулась наверх. Поверхность томительно долго отказывалась являться, а когда появилась, то пройдя её, Бобриха осталась под водой – это была обманка. Новая поверхность ... - и снова обманка. Чувствуя, как глаза под маской заливаются слезами, Бобриха отчаянно гребла к воздуху. Наконец в глаза ударило солнце, и у спасшейся уже не было сил удивляться, когда прямо перед своим носом она увидела всплывшее рядом ружьё. Хрипло дыша в трубку, она изо всех сил замолотила ластам, выгребая к берегу, и не к месту твердя «жук – плавунчик – носорог - мчи - неси на бережок». Охота кончилась.

* * *
- Ты пей чаёк, пей. Он настоящий, - потчевал встревоженный Карен. Его жена Наталья хлопотала у плиты и уже полчаса молчала, являя смиренное терпение к «заблудшей девочке».

Выговорившись, спалив порох эмоций, Бобриха – она же в миру Барбара, или попросту Варя, молча поглощала бутерброды, печенье, и всё что было на столе. И почти не возражала, слушая успокаивающие рассуждения Карена.

- Ты Варя не обижайся, но все эти ваши «зелёные бороды», «сеточные хороводы», «зеркальные норы», «рябыши» ... – Карен вздохнул и помолчал. - Это же фольклор. Эти байки интересно конечно послушать под водочку, в хорошей компании. Но ты же современный человек. У тебя на лбу высшее образование. Двадцать первый век, программист. И веришь в подводных «зелёных человечков».

- «Красных», - поправила Варя. - В «красных человечков». Их в этом году трое наших в Клязьме встречали.

- Ну, послушай, Варя, в этой Клязьме, как ты сама говоришь, плавают десятки ваших подвохов. А «красных человечков» встречали только трое.

- Крещёному человеку всякая чертовщина не встречается, - не удержалась Наталья.

- Просто написали на форуме только трое, не все рассказывают, - объяснила Варя. - Плохая примета - рассказывать. Водяник обидится, глаза от рыбы будет отводить. Или ещё хуже ...

- ... что, хуже?

Молчать было поздно, и Варя, чувствуя, что сама оглашает себе приговор, продолжила – ... хуже, это значит «нырнуть за дно». В смысле, если рассказать, то вся эта подводная чертовщина теперь будет со мной надолго.

Подняв глаза, она по-новому посмотрела на гостеприимных хозяев, хлопотавших вокруг неё, и ей вдруг стало стыдно. – Вы извините, я как всегда к вам ворвалась, без приглашения, вывалила на вас ...

- Да ладно, - улыбнулась Наталья, - Карену без этих твоих явлений скучно будет. Не о чем будет в институте рассказать. У него, кстати, там половина сослуживцев в твои истории верит. Хоть и доктора наук. – Она помолчала, вытирая руки о фартук, и строго продолжила. - Я тебе вот что скажу, Варюша. Все эти твои чуда подводные, это тебе знак, не правильно ты жизнь свою растрачиваешь. Пора тебе уже серьёзно о себе подумать. Я уже не первый раз это говорю, но ты подумай ещё. Может быть, ты сходишь со мною в церковь, поговоришь с батюшкой?

Карен прервал её, неожиданно очнувшись от своих дум, - Вот ты Варя действительно сама веришь, что если встретиться глазами с этой твоей «зелёной бородой», «речным чёртом» вашим, то к нему в рабство попадёшь, и три года потом русалкой будешь? Это ж такая сказочка, какую только детям рассказывать! Ну, сама подумай, кто об этом может знать и рассказывать? Бывшая русалка, которая три года с хвостом плавала?!

- Об этом на нашем сайте «Podvoh.ru» написал Блэкаут. А Блэкаут – это вроде бы наш подвох, он обо всех наших встречах и мероприятиях на сайте отзывы пишет. Вот только его никто никогда на этих мероприятиях не видел.

- Ну, мало ли кто у вас такой шутник! – Переглянулись Карен с Натальей.

Варя осталась серьёзной. – Понимаете, какая шуточка. Этот Блэкаут пишет как участник о мероприятиях, даже если они проходили в один день, и в тысячах километрах одно от другого. Причём с такими подробностями, какие только присутствовавшие знают. И ещё. Сисадмины форума его пытались вычислить. Вот только ничего у них не получилось. С таким ником никто на сайте не зарегистрирован. Понимаете? Сообщения на форуме есть, а того, кто их оставляет - нет. И меня, как программиста, это пугает гораздо сильнее, чем встреча с «речным чёртом». Потому что Блэкаут не под водой, а здесь, среди нас. И ещё, поверьте мне, ни один подвох себе ник «Блэкаут» никогда не взял бы. Потому что на языке подвохов, «блэкаут» обозначает «смерть».

Чай остыл. И разговор как-то вдруг увял. Варя заспешила прощаться. Наталья перекрестила её в дверях, и тяжело вздохнула, одаривая на прощанье своим обычным «сходила бы ты девочка в церковь». Карен скептически усмехался, но и его проняла подавленность гостьи.

Заводя машину, Варя твёрдо решила – с одиночными поездками на подводную охоту на ближайшее время надо завязать. С компанией, на Десногорское водохранилище, лечить нервы. А там поглядим. Если конечно в Десногорске всё обойдётся.

[blackout00]

Глава 2.
Сеточный хоровод.

Снаряжение подводного охотника состоит из маски с трубкой, ласт, ружья, гидрокостюма. Для огрузки костюма используются закреплённые на поясе свинцовые грузы. Никаких дыхательных аппаратов не допускается, охота ведётся при нырках на задержке дыхания. Кроме перечисленного, используются также кукан для рыбы, нож, часы-компьютер, и фонарь для охоты в ночное время.
Справочник «Современные способы рыбной ловли».

Сумерки и осенняя грязь превратили автомашины в серые стада носорогов, бестолково толкающихся на перекрёстках. Злобно горящие глаза фар и утробный рёв клаксонов делали этот маскарад совершенным. Варя с облегчением вздохнула, только когда наконец вырвалась из города на простор шоссе. У её дяди Карена, была целая теория о Городе-монстре. В ровном шуме мотора она сейчас легко слышала его размеренный, словно на лекции в институте, голос:

- Город живёт нами. Город. Он диктует нам ритм автомобильными пробками. Прерывает шаг лифтами и эскалаторами. Отвлекает от еды и от любви звонками начальства. Когда-то давно, человек утром просыпался и решал за завтраком, что он будет делать днём. Сейчас нас поднимает будильник, и мы двигаемся на работу как шестерёнки странного механизма. Этот механизм и есть Город. Мы думаем под управлением телепрограмм. Покупаем под управлением рекламы. Жуём стандартную еду из пластиковых тарелок. Это всё – Город. В наше время фраза «Человек – это звучит гордо» просто не могла бы родиться...

Варя считала себя слишком молодой, чтоб говорить «в наше время». Но что имел в виду Карен, она хорошо понимала. - Нравится ли мне «наше время»? - думала она, проносясь через спящие посёлки. - Просто стараюсь жить сама, не дать Городу прожевать меня. Для того может, и ныряю всё время под воду. Вот Наталья, не при ней будет сказано, в религию ударилась. А Карен в свой рационализм. Только вот к чему мне весь этот рационализм, когда вокруг меня «рябыши» запляшут? И кому молиться, когда «воронка-бублик» завертит? – Все эти размышления настроения не портили. Лететь по ночному шоссе в Десногорск, навстречу старым друзьям и нырялке, было опьянительно здорово. «Жабры сохли», давно было пора их как следует промочить. Быть Бобрихой ей всегда нравилось больше, чем Варей.

* * *
Переломившись пополам, Бобриха ушла головой вниз. Поднятая над водой нога в ласте без всплеска скрылась вслед за своей хозяйкой. В окружившем Бобриху зелёном мраке не было ни верха, ни низа. Только нарастающее давление в ушах говорило о погружении. Тормозя разведёнными в сторону ластами, она продувала уши, мысленно повторяя «друг водяник бочажок сплюнь меня на бережок». Медленное падение тянулось и тянулось. Наконец показалось дно, наплывающее как в кинофильме земля на пикирующий самолёт. Перейдя в горизонтальное скольжение, Бобриха замерла, летя вперёд по инерции. Почти сразу из мрака проступил навстречу, оформился и вырос огромный, как целая изба, пень.

Ради таких вот пней-богатырей она и ныряла на предельную для себя глубину. Бесконечный спуск вытягивал всю душу, а ещё более бесконечное всплытие изводило страхом не дотянуть до глотка воздуха, но пни здесь были роскошные. Пень-богатырь возвышался над дном натужно скрученными исполинскими корневищами. Целый лес этих ветвящихся лап образовывал шалаши, где могло спрятаться сразу несколько Бобрих. При её появлении в ветвях засуетились мелкие карасики, бестолково поднимая туманы ила. Медленно обследуя пень, Бобриха зависла над ним, как пчела над цветком, вглядываясь в хитросплетения корней. В окружающем сумраке проступали и манили силуэты других пней-цветков. Однако секунды убегали, а крупной рыбы Бобриха не видела.

Уже собираясь оттолкнуться от ближайшей коряги и начать подъём, охотница вдруг уловила в стороне движение. Это была перекрученная сеть, в которой слабо шевелился большой канальный сом. Подплыв, и сразу удачно ухватив его за пасть рукой, Бобриха тут же вспомнила, что ножа с собой нет. Попытки разорвать сеть руками не удавались, а выпутывать сома времени не хватало, уже совсем пора было всплывать. К тому же сеть была не настолько старой, чтобы заниматься сомом, не рискуя в ней запутаться. А ножа нет. Эти мысли сразу заставили решиться всё бросить. Устремившись вверх, Бобриха стала постепенно подниматься, продувая уши, и скоро увидела светящийся от солнца водный потолок.

Лёжа на поверхности и отдыхая, она постановила себе к сетке больше не нырять. Потом она пожалела об этом выборе. Раз за разом ныряя, она находила только мёртвые пни, в которых даже карасиков не пряталось. Раньше, сколько она помнила, в этих пнях всегда кипела жизнь, но сегодня пни темнели тоскливо и недвижно. Зато сети стали появляться одна за другой. Старые, перекрученные в жгуты верёвок, и совсем свежие, без налёта подводной пыли. Пучками висящие на пнях, и клубками свернувшиеся на голом дне. Сети были полны мёртвой, разлагающейся рыбы. «Нельзя плавать без ножа», - снова и снова думала она, в нарушение всех неписаных правил проплывая мимо несущих смерть паутин.

В какой-то момент Бобриха при очередном погружении почувствовала, что её начинает нести течением. Удивившись тому, что оказалась на русле, которое было далеко в стороне, она даже не успела испугаться, когда блестя перламутровыми узелками, перед ней выросла стена из сетки. Резко выгнувшись, чтобы не влететь в неё, она успела затормозить, и поплыла вдоль сетки наверх. От рывка у Бобрихи даже слегка свело икры ног. И тут же Бобриха увидела сверху над собой ещё одну сеть. Скорость была уже меньше, и она легко отвернула в сторону. И даже успела равнодушно отметить, что на сетке сверху узелки мерцали странными стеклянными бусинками. Паника и спазмы икроножных мышц у неё начались, только когда не проплыв и пары метров, она снова уткнулась в сетку. А сетки сбоку и над ней никуда не делись. Бобриха была в ловушке. На последней сетке бусинки были размером уже с горошину. Они просвечивали из своей стеклянной глубины чёрными зёрнышками. А за ними, в зелёной дымке, проступала ещё сеть. Или не сеть. Скорее кристаллическая решётка из одних узелков, самой сети не было видно. Зато узелки были огромны, и в упор смотрели на неё холодными зрачками.

Замерев подобно кролику перед удавом, Бобриха в панике попыталась вспомнить что-нибудь спасительное. Но всплыла только непонятная фраза «сеточный хоровод». Всплыла и завертелась волчком, перемежаясь бессмысленным сейчас «надо нож брать». Узелки сетки перед ней тем временем стали расти, наливаясь холодной мёртвой яростью. Поняв, что безвозвратно теряет время, Бобриха рванулась наверх, к той сетке, которая закрывала дорогу к поверхности. Ухватив руками, она рванула её в стороны. Сеть медленно и неохотно поддавалась. Нитка за ниткой лопались от рывков с сухими трескучими щелчками. Наконец образовалась дыра, достаточная чтобы через неё протиснуться. Пролезая в разрыв, Бобриха почувствовала, что зацепилась поясом с грузами, и тут же увидела наверху перед собой ещё один клетчатый слой. Сразу остро захотелось дышать. С трудом нащупав через напутывающиеся нити поясную пряжку, она расстегнула зацепившийся пояс с грузами, и облегчённая, как из катапульты полетела вверх. Руками и лицом врезавшись в сеть над собой, Бобриха в панике стала рвать ей как налипшую на лицо паутину. При этом у неё сорвало маску, и в глаза хлынула неожиданно холодная вода. Полностью ослепнув, Бобриха в ужасе дёрнула с такой силой, что сеть широко раздалась. Стартуя из последних сил вверх, к поверхности, Бобриха почувствовала, как её крепко схватили за ноги. Совершенно уже не соображая, в панике, она на ощупь срывала с ног путы вместе с ножными грузами, ластами, и не помнила, как оказалась наверху, стала орать о помощи.

Позже, вместо приятного вечера с песнями под гитару и долгими разговорами, Варя-Бобриха быстро и дико упилась водкой. Сначала пила чтобы отошла нервная дрожь, потом пила чтобы всё забыть. От водки было тошно, и хотелось плакать. Рассказав по пять раз каждому о сетках с глазами, и наплакавшись, Варвара уснула. Ночь принесла целую вереницу липких сеточных кошмаров. Только под утро пришёл спокойный сон.

Варваре снилось, что она летит, загребая ластами над городскими улицами, легко подныривая под троллейбусные провода. Внизу были люди, и Варе очень хотелось докричаться до них. Ей хотелось рассказать, что они тоже могут летать, если только захотят, но они её не слышали. Неожиданно Варя оказалась в тёмной уютной комнате, полной запаха кофе. Тихо звучала странная, какая-то завораживающая музыка. Никто не пел, но она слышала слова прямо в звуках инструментов:

Ночь молчит. Есть правда в тишине.
Много смыслов в этом языке.
В нём нет фраз, нет намёков, нет фальши
От меня ты всё дальше и дальше.

Мешая слушать музыку, из темноты позади настойчиво лез низкий и сиплый голос. Он что-то долго-долго говорил сначала про какую-то реку с какими-то жуками. А потом. Потом Варвара вдруг откуда-то поняла, что это Блэкаут. И хотя по-прежнему не могла увидеть его, но зато рассказ стал понятным и осмысленным. Проснувшись с горьким привкусом кофе во рту, Варя ни с кем не прощаясь выбежала из гостиницы, села в машину и уехала в Москву.


* * *
Обжигаясь кофе и забывая про печенье, Варя рассказывала Карену и Наталье обо всём произошедшем.

- ... Про реку, что Блэкаут говорил, я почти ничего не запомнила, бред какой-то. Какая-то Куликша, не понятно где и к чему текущая, с какими-то огромными жуками-кукишами, которых надо отпугивать ромашковыми венками. Название тоскливое такое, Куликша-река, только потому наверно и запомнила. Но главное, Блэкаут потом рассказал мне «Притчу о художнике». Притчу я хорошо запомнила. Она мне ночью тогда такой важной казалась, и со смыслом каким-то скрытым. А сейчас саму притчу помню, а что в ней такого ...


* * *
Притча о художнике.

Однажды к бедному художнику, который был добрым человеком, явился во сне Господь, и сказал: «Ты много бедствовал художник, но не жаловался. Страдал, но был весел. И решил Я явить тебе свою милость. Завтра нарисуй место и дом, в котором ты хотел бы жить, нарисуй и себя, и близких своих. А Я сотворю чудо».

И художник, который жил в тесной, грязной развалюхе, с самого раннего утра принялся за работу. Он взял большой белый холст, и нарисовал на нём высокую гору, и светлый сосновый лес, и звонкую реку, и просторный уютный дом.

Но когда он хотел нарисовать свою семью, к нему прибежали его дети, и он стал играть с ними. Потом художника отвлекла его любимая жена. А вечером в гости к художнику пришли его друзья, и он снова не мог вернуться к холсту.

Вот так и вышло, что весь день прошёл, а дом на картине остался пуст. Художник всё время потратил на тех, кого хотел нарисовать. И наступило утро. Выйдя во двор, художник увидел в лучах восходящего солнца, что его большой холст снова бел и пуст. А в недосягаемой дали была сошедшая с холста прекрасная гора, и там был светлый сосновый лес, и звонкая река, и просторный дом, и всё-всё о чём мечтал художник. Но дом на той горе остался пустой.


* * *
После того, как Варя пересказала притчу, все долго молчали. Наконец Карен переглянулся с женой. - Ты Варя не обижайся, мы давно тебе это хотели сказать. В общем, не пора ли тебе уже закончить своё одиночное плаванье?

- Ты детка пойми, - заторопилась Наталья, - все эти твои походы не имели бы и половины цены, если б ты не могла прийти к нам и рассказать о них.

- Началось, – протянула Варя. – Я вообще-то думаю, что эта притча как-то с подводными злоключениями моими связана. Мне как будто всё время дают ответы, которых я не могу понять, потому что не умею задавать вопросы. - И она расстроенная засобиралась на выход.

В машине Варя долго сидела, не заводя двигателя, глядя в темноту ночной улицы. Ей вспомнилась новогодняя ночь. Карен с Натальей уехали на горнолыжный курорт, сестра ушла отмечать праздник к друзьям, и Варя как-то неожиданно осталась одна. Всю ночь до утра она не могла толком уснуть. За окном ухало, и она в полузабытьи не могла понять, фейерверк это стреляет, или ритмично забивают сваи на соседней стройке. Закончилось всё утром попыткой допить на кухне шампанское из горла бутылки. Вспенившееся «Абрау-дюрсо» попало в нос, и кислою струёй было выплюнуто в раковину. Вот так он встретился, этот год. Карен и Наталья конечно были правы. Второй такой новогодней ночи ей не хотелось.

[blackout00]

Глава 3.
Камушки-самоцветы.

За поворот! Там встретят нас
Безвестный путь, секретный лаз.
Их миновали мы вчера,
Но, может быть, теперь пора
Найти ту тропку в глубине,
Что мчится к Солнцу и Луне?
Дж.Р.Р.Толкиен «Властелин Колец»

Бобриха вынула из багажника машины ласты и бросила на снег. Когда-то Варя покупала их гладкими, чёрными и блестящими. Теперь из-за мелких царапинок они были серые и шершавые, а от мороза ещё и пластмассово твёрдые. В воде они отогревались и снова приобретали гибкость.

Решение ехать пришло, как понедельник. Просто нежелание даже думать о воде вдруг кончилось без следа, и Варя сразу и без сомнений стала собирать в сумку свои трубки-маски. После осенних приключений на Десногорском водохранилище прошло три месяца, город укрыло снегом, а гидрокостюм мирно висел в шкафу, покрываясь пылью. Но период водобоязни без видимых причин сменился вдруг на острую потребность ехать не откладывая, нетерпение покалывало в кончиках пальцев, заставляя ходить вприпрыжку.

Солнце ярко искрилось на свежем белом снеге. Напевая под радио, Бобриха свернула с Дмитровского шоссе к каналу Москвы-реки, и остановила машину прямо под мостом, спрятав её от любопытных глаз. Гидрокостюм она надела дома, и теперь, пританцовывая от морозца, радовалась, что не придётся переодеваться на берегу. От холода замёрзли не только ласты, неопреновые перчатки тоже заледенели. Плеснув на них из термоса кипяточку, Бобриха с удовольствием сунула следом зябнущие руки, и подхватив ласты и ружьё, захрупала по снегу к воде.

Сверкающий на солнце снег переходил в полосу блестящей мокрой гальки, омываемой тёмною, почти чёрною зимней водою. Морозило всего пару дней, и льда на воде ещё не было. Бобриха зашла в воду по пояс, присела, и оттолкнувшись поплыла. В первый миг вода показалась ледяной. Не закрытую маской и костюмом часть лица обожгло, но первое ощущение быстро проходило, Бобриха с наслаждением заработала ластами, согреваясь в движении.

Вода была по-зимнему прозрачна, и солнце просвечивало отмели до последней впадинки. В складках дна стояли торжественные караулы из окуньков-матросиков. На волнистой поверхности полянок безбоязненно и любопытно кружились колючие ерши. Настроение было по-настоящему праздничное. Из-за этой эйфории от возвращения в подводный мир, у Бобрихи совершенно не было нервного возбуждения от погружения. Поэтому увидев, как вокруг в солнечных бликах начинают кружить рябыши, Бобриха не испугалась, как обычно, и не стала разгонять их общеизвестным «килька сгинь-ка». Убеждённая, что всё сегодня ей удаётся, она бесстрашно стала рассматривать эти странные создания. Словно почувствовав её любопытство, рябыши замедлили свой хоровод, и один, наверно самый смелый, подплыл и замер так близко, что она могла бы дотянуться рукой. Солнце просвечивало через его призрачное тельце насквозь, и были видны все косточки белого скелетика. Подчиняясь внезапному порыву, Бобриха протянула руку, и погладила рябыша прямо по носу, между его слепых белых глаз. Рябыш не испугался её руки. Он замер, когда чёрная пупырчатая перчатка провела по его носу, потом мелко задрожал хвостиком и неожиданно рассыпался фонтанчиком гаснущих светлячков. Остальные рябыши возбуждённо затанцевали вокруг, закружили и вдруг пропали, как от наговора «кильки-сгиньки». Но Бобриха была уверена, что только что она сделала, не понимая как, что-то хорошее. И ещё она знала, что никогда больше не станет гонять рябышей никакими наговорами.

Доплыв наконец до глубины, Бобриха нырнула и опустилась на дно. Здесь песка уже не было, дно покрывала ровная галька. Бобриха легла на дно спиной, вверх лицом, и залюбовалась лучами солнца. Они тянулись с поверхности, пытаясь достать до неё, но путались, и терялись, не проникая и до середины трёхметровой глубины. Бобриха мысленно попыталась помочь им, и неожиданно лучи действительно удлинились, приблизились, и вдруг вокруг всё засверкало радужными искрами. Бобриха повернула голову, и увидела, что лежит на поле из разноцветных камней. Она взяла в руку несколько, они были прозрачными и переливались изнутри тёплым светом. Оттолкнувшись от дна, Бобриха стала всплывать. При приближении к солнечной поверхности свет камней стал тускнеть, и когда она подняла их над водой, они уже были простой серой галькой. Наскоро продышавшись, она поспешила снова нырнуть.

Внизу всё повторилось. Стоило лечь на дно, и потянуть мысленно за солнечный луч, как тот послушно вытягивался, и в момент, когда касался дна, совершал чудо. Обыкновенная галька начинала светиться изнутри разноцветными красками. Это было совершенно не похоже ни на что виденное, и напоминало сбывшийся детский сон. Бобриха снова и снова ныряла, уже не пытаясь достать со дна кусочки сказки, а только наслаждаясь происходящим. При одном из нырков, она неожиданно увидела двигающийся над ней по поверхности силуэт. Когда он нырнул, стал приближаться и превратился в подвоха, она испугалась, что всё кончено, и её чудо сейчас исчезнет. Но камни по-прежнему светились. Она ждала, что подвох, как и она попытается поднять камни, но он только осторожно гладил и перекатывал их рукой по дну, а потом знаками стал ей о чём-то сигнализировать. Они вместе поднялись наверх.

Оказалось, что незнакомец просто беспокоился, всё ли с ней в порядке. Он тоже видел светящиеся камни, но не пытался их ухватить, так как «видно же, что это волшебство». Бобрихе понравилось, как он заволновался, всё ли в порядке с лежащим на «драгоценностях» коллегой. Она попробовала даже объяснить, как заставить камни светиться, но у незнакомца ничего не вышло. Только когда Бобриха, притянув луч, заставляла камни оживать и переливаться, он тоже мог наслаждаться результатом, но сам притянуть лучи на дно не мог. Постепенно солнце стало клониться к закату, лучей под водой становилось всё меньше, и в конце концов пришлось плыть к берегу.

Подвоха звали «АБР», раньше они с Бобрихой вживую не встречались, только на интернет-форуме. Неожиданно для самой себя, Бобриха пригласила его поехать вместе в гости к дяде Карену, который «умеет рационально объяснить всё на свете». А Володя, как звали АБЫРа на суше, просто не мог ответить отказом русалке, «зажигающей камни». Перед самым отъездом, прополаскивая в воде маску, Варя заметила, что прибрежная полоса обсыпана увядшими дубовыми листьями. Холодная зимняя воды имела чёрно-коричневый оттенок, и белый снег берега окружал воду сверкающим фаянсом. Захохотав, Варя отвернулась и побежала по берегу к ничего не понимающему Главрыбе Ничего объяснять ему она не стала, а он не стал задавать вопросов.


* * *
- Оптическая аномалия, результат атмосферных флуктуаций.

- Оптическая аномалия?! Значит, если я одна что-то видела, это всё мне чудилось. А когда нас теперь уже двое видело одно и то же, - это оптическая аномалия и атмосферные линзы?!

- Спокойней, Варя. Ты же сама меня привезла сюда, чтоб услышать, как Карен всё будет объяснять с позиций науки.

- Правильно, Володя. Вот ешьте ребятки ещё, пока горячие, - Наталья доложила на тарелки пышущих жаром оладий.

- Ну, вы же сами понимаете, что у вас не осталось никаких материальных доказательств. – Карен был непоколебим.

- Бывают такие случаи, после которых остаются очень даже материальные доказательства. Да такие, каких лучше бы не было. И на галлюцинации эти вещи будет трудно списать, - возразил Володя.

- Например?

- Например, после встреч с Железным Всадником у некоторых остались очень реальные отметины прямо на теле.

- Ты встречал Железного Всадника? – Поразилась Варя.

- Встречал. И не я один.

- Кто такой Железный Всадник? – осторожно спросил Карен.

АБР молчал, поэтому за него ответила Варя. - Железный Всадник, это совершенно невероятный и очень романтичный персонаж. В него даже мало кто из подвохов верит. Масса слухов, никто ничего не знает. Вроде бы это латник, с ног до головы в железе, и конь у него тоже весь в железных доспехах. Уже много веков он скачет по рекам, всё ищет своего кровного врага. По легенде, этот его враг упал в реку и утонул. Но Всаднику было мало его смерти, и он бросился в воду за его телом. При этом он громко клялся, что у Смерти нет права лишать его мести. И вроде Смерть с тех пор действительно не вмешивается. И бедному Железному Всаднику нет теперь покоя, он всё скачет и скачет …

- Да, возможно он действительно кого-то или что-то ищет. Я расскажу вам, о том, что я знаю.


* * *
Железный Всадник. Рассказ Главрыбу

Я никому не рассказываю об этом, потому что из этих рассказов ничего хорошего не выходит. В общем, началось всё с того, что я как-то увидел у Диманика, моего друга, свежий шрам. Ровную красную полосу на левом боку. Он сначала не хотел рассказывать, говорил, что я ему всё равно не поверю. Но потом, как-то посидели мы с ним душевно, и он сдался. Приключилось это якобы на Красной Сече.

Прозрака на Красной Сече никогда не бывает, но Диманик на прозрак как-то попал. Лежал Диманик в залёжке, не глубоко, метрах на трёх, среди топляка, и метров на пять каждый камушек виден был как на ладони. Рядом пустое русло, покрытое ровным слоем ила. И вдруг видит, как по руслу, прямо на него надвигается что-то громадное. Когда «это» приблизилось, стало видно, как прямо по дну, под водой скачет настоящий рыцарь-крестоносец. А может и не крестоносец, Диманик в них не разбирался. И сам рыцарь, и его конь в железных латах. Латы не ржавые, но и не блестят как в музее. Обыденно как-то выглядит и скачет, если можно так сказать о происходящем. Только муть из под копыт не поднимается, как будто он дна вовсе не касаясь летит.

Диманик в шоке чуть воздух не выдохнул. Да не думая ни о чём, из своего 30-ти сантиметрового ружья Всаднику в грудь гарпуном с тройным наконечником и выстрелил. И попал. А рыцарь, уже проносясь мимо, через седло перегнулся, и хоть и не удобно ему было, лежащего на дне и за корягами Диманика, всё же вскользь мечом по спине достал. Диманик на берег как ракета вылетел с тем рассечением, ничего не чувствуя. Он там не один был, к счастью. Рану ему забинтовали, и в больницу отвезли, а там уже зашили капитально. Диманик всем сказал, что за гвоздь на дне зацепился. Ружья своего он так и не нашёл, да и не искал, я так думаю. И с тех пор на Красную Сечу никогда не ездил. Мне Диманик обо всём только потому рассказал, что я в этой речке тоже регулярно тогда ещё охотился.

Честно скажу, Диманик не из тех, кто врать любит, но я ему не поверил. Я и раньше всякие слухи о Железном Всаднике из Красной Сечи слышал. А теперь и сам байку про этот поединок при каждой поездке на Сечу стал у костра расписывать. Опуская конечно имя Диманика, и придумывая всякие подробности. И всегда ржал, что не все веселятся, некоторые серьёзные сидят, как будто верят всему. И вот, как-то уже через два года после происшествия с Димаником, пришлось мне ехать к нему, везти коньяк, и извиняться. И спасибо говорить.

Потому что ровно через два года лежал я в той реке. И точь-в-точь ровно так же, как описывал Диманик, вышел на меня по течению этот самый рыцарь. И прозрак в тот раз был такой, какого я там не припомню. Видел я этого рыцаря до последней завитушки герба у него на щите. Забрало правда у него было опущено, и был ли там под забралом череп, или может там вообще пустота, этого я не увидел. Но в груди, прямо по центру, у него торчал обломанный тройник Диманика, его я хорошо разглядел. А у меня был с собой не 30-ти сантиметровый пистолетик, как у Диманика. У меня был 80-ти сантиметровый слонобой, с которым я поплыл из-за классного прозрака. И не знаю, чтоб я делал, если б рассказа Диманика не слышал. Но думаю, выстрелил бы я в рыцаря своим гарпуном, ещё с дистанции, а рыцарь, вероятно, подскакав, порубил бы меня там же как капусту. Поэтому, мне кажется, обязан я Диманику жизнью.

Стыдно мне теперь об этом говорить. Но тогда мне это таким естественным показалось. В общем, дал я Железному Всаднику спокойно мимо себя проскакать, а потом ему прямо в спину выстрелил. «За Диманика». И уже стреляя, видел, что у него в спине ещё гарпуны торчат, не знаю сколько, но три точно было. А теперь уже больше трёх. Потому что я попал. Да так, что Всадник аж дёрнулся в седле, я хорошо видел. У меня линь прочный был, на сомов, и ружьё серьёзное, с катушкой. Терять ружьё я не хотел, и вцепился в него двумя руками. Рыцарь проскакав, так дёрнул, что меня не смотря на амортизатор, из завала на лине как на аркане выдернуло и за ним потащило. Только не долго я катался, Всадник сразу развернулся, и стал меня за линь к себе подтягивать. Сейчас я конечно понимаю, что надо было ружьё бросить, чёрт с ним. Но тогда на меня такой азарт напал, что я умудрился подтянуться на ружье, достать ножом до линя и даже перерезать его. Хотя рыцарь меня почти успел к себе подтянуть. Не знаю почему, но развернуть или притормозить коня он не мог. Как только я перепилил связывающий нас линь, Железный Всадник унёсся вниз по течению.

И знаете, мне с тех пор не по себе обо всём этом вспоминать. Я понимаю, что под водой этот рыцарь не мог кричать, это было бы странно. Но когда я в него попал из своего слонобоя, я ему панцирь ведь пробил… И он дёрнулся, да так вскрикнул, что у меня до сих пор мурашки по коже. И стыдно до сих пор, я ж в него ни за что выстрелил. Да и не я один. На Сечу я с тех пор больше ни разу не ездил. И не поеду никогда.

* * *
После долгого молчания, Варя спросила у Карена. - Ну что, ты Карен и для этой истории найдёшь научное объяснение?

- Объяснения, Варя, можно найти для всего на свете. Вот только стоит ли? Помнишь, ты как-то сказала, что не хотела бы в жизни играть всего лишь одну роль. Прожить всю жизнь в окружении компьютерных программ. А мне знаешь, кажется ещё более грустным, что весь наш мир стал одним-единственным. Всё заснято на плёнку, описано формулами, всё разъяснено. А из телевизора ещё потом объясняют, как правильно обо всём этом думать. Я конечно рационалист. Но если быть перед собой до конца честным… Мне такой мир не по душе. Будь я трижды рационалист. И не хочу я никак объяснять ваши все приключения. И ещё... Мы с Натальей давно хотели тебя попросить...

[blackout00]

Глава 4, совсем маленькая.
Сон Главрыбу

Любительская постановка спектакля. В пустом зале сидит на стуле единственный Зритель. Свет гаснет, в темноте слышно как раздвигается занавес. Представление началось.

Крохотная сцена не освещена. Кроме неясных теней ничего не видно. В тишине раздаётся какое-то царапанье, потом слышен приглушённый шёпот.

- Тихо!!! Иначе ОНИ услышат!

- Кто - ОНИ?

- Тсс… Потом. Пошли, только очень тихо!

В углу сцены открывается дверь, через которую пробивается свет. Видны два силуэта. Один крупнее, другой тоненький, принадлежит девушке или подростку. Дверь закрывается, и вся сцена снова погружается в черноту. Силуэты проплывают через сцену, и скрываются в двери на противоположной стороне. Спустя некоторое время из-под неё пробивается полоска света.

- Так кто такие – ОНИ?

- Ты точно хочешь узнать? Может, просто до утра забудем о НИХ, а утром здесь уже будем только мы?

- Нет, я хочу узнать.

- Хорошо. Мы пойдём, и ты сама увидишь. Только возьмём с собой вот эти бейсбольные биты.

- А что … это обязательно?

- Да. Пойдём, ты же хочешь узнать.

Полоска света под дверью гаснет. Слышно как открывается дверь, снова появляются два силуэта. Они перемещаются в центр сцены. Скрипит дверной замок, какие-то тяжёлые запоры. Слышно как со вздохом открывается большая дверь. За ней ещё темнее, чем на сцене. Силуэты тонут в эту темноту.

- Тихо… Иди за мной! Если увидишь, что-то, бей не задумываясь.

Тишина. Потом девичий вопль, звук бьющегося стекла. Снова тишина и потом шёпот - «… Тихо!»

На сцене появляется немного света. Теперь видно, что это Главрыба на руках у которого Варя. Оба босые. За их спиной большая как ворота дверь. АБР отпускает Варю и запирает дверь на большой засов.

- Сначала глинтвейн, мы его оба заслужили, а потом все вопросы, - говорит Главрыба

- Что это было?

- Наши страхи, – задумчиво отвечает Главрыба

- А я никого ... Там никто не пострадал?

- Нет, никто не пострадал. Если не считать разбитого зеркала.

- Просто зеркало?! Зачем?!

– Мне нравится смотреть на тебя. Я хотел бы отправиться с тобой на самый край света в путешествие. Вот и придумал путешествие, как смог, прямо здесь, не выходя из квартиры.

- И что, путешествие удалось?

- Конечно. Я спас прекрасную принцессу.

- Поэтому ты вынес меня на руках?

- Поэтому. И ещё для того, чтоб ты не порезала ноги об осколки зеркала. Верный рыцарь может поцеловать свою спасённую принцессу?

Свет гаснет. Шелестит занавес. В темноте раздаётся резкий неприятный смех Зрителя, и долго-долго тянется, всё никак не прекращаясь.

[blackout00]

Глава 5.
Они нас ждут.

Этой мозаике никогда не сложиться до конца. Я знаю. Знаю, даже не закрывая глаз. Но этого вовсе не нужно знать рыцарю и принцессе.
Сергей Лукьяненко «Прозрачные витражи»

Рачий Хват сидел в яме уже так давно, что можно было сказать, сидел всегда. Он сам уже не помнил, что было до этой ямы. Вода раньше была вкуснее, а рыбы раньше было больше. И эти сладкие существа раньше не таяли призраками, а если подплывали к его клешням, всегда становились вкусной едой. Рачий Хват чувствовал мысли существ, он знал, что они ищут больших рыб. Но в его яме большой рыбы не было, Хват тоже любил рыбу.

Теперь сладких существ было намного больше, чем когда-то, они часто заплывали под многометровый завал из брёвен, укрывавший яму сверху. Но эти новые сладкие существа не интересовали Хвата. Они были призрачны. Порою такое существо, подплыв к нему, начинало стремительно уплотняться, и тогда он отчётливо чувствовал заливающий существо ужас. Ещё миг, и он мог бы ухватить существо своими клешнями, но страх сменялся раздражённым облегчением, и существо снова таяло. И тогда уже на самого Хвата накатывала странная слабость, и только подводные струи слабо шевелили его бессильно одеревеневшие конечности.

Рачий Хват жил очень долго, и научился ждать. В последнее время, существа были всё плотнее. Особенно одно, часто проплывающее над ним. Хват был уверен, что если б можно было дотянуться, он бы ухватил его, и оно бы не растаяло призраком. Но существо ещё ни разу не донырнуло до дна ямы, всегда останавливалось на пол пути, и уплывало в сторону поверхности. И всё же с каждым разом оно ныряло всё глубже, а старый Рачий Хват умел ждать и никуда не торопился.

Это был день больших событий. С утра Варя по настоянию Натальи приняла крещение. А уже днём Карен и Наталья с помощью Вари и Володи в первый раз надели гидрокостюмы. Солнце стояло ещё высоко, но уже клонилось на закат, когда весёлая суматоха на берегу закончилась, и охотники парами расплылись по водоёму. Бобриха решила показать абыру яму с завалом деревьев, до дна которой она сама не могла, а если честно, просто боялась донырнуть. Но рядом с Володей тёмная глубина Варю не пугала, ей вообще всё казалось сказочно прекрасным, и если таинственным, то полным только радостных чудес. Они одновременно стали спускаться вдоль проявляющихся из мрака стволов и веток, которые уже многие десятилетия не видели свет солнца. Рачий Хват ещё издали почувствовал двух сладких существ, которые приближались к его владению.

На дне ямы, куда Бобриха так давно и так безуспешно стремилась, оказалось пусто, и никаких гигантских сомов, вопреки её мечтам не было. Странной формы навал из покрытых слизью коряг в глубине до смешного напоминал сказочное чудище. Огромные крючья, клешни и пики угрожающе торчали во все стороны. А из их нагромождения казалось в упор на неё уставились чьи-то недобрые глаза. Чувствуя, что АБР смотрит на неё, она полная гордости за свою смелость, улыбаясь подплыла к этому «чудищу», и бесшабашно подёргала за его слабо поддающиеся конечности. Ей совершенно не было страшно, ведь сегодня подводный мир был весь похож на новогоднюю ёлку, праздничный и красивый. Сомов не было, и она потянув мешкающего Главрыбу стала вместе с ним подниматься из ямы наверх.

АБР плыл рядом с охотницей, и думал о том, что никогда не расскажет ей о том, что сегодня видел. А он видел, как огромный членистоногий монстр, выпучив на нитках свои красные светящиеся глаза, был не в силах шевельнуть даже лапкой, пока Бобриха дёргала его за длинные торчащие усы. АБР догадывался, что только неверие Бобрихи в существование Хвата превращало того в бездвижный истукан, и боялся выдать ей, что видит что-то своё.

А вдоль берега по поверхности, взявшись за руки, плыли Карен с Натальей, которые в первый раз сегодня надели гидрокостюмы. Они в восторге парили над полянами водорослей, через роящиеся облака мальков, мимо бабочками порхающих краснопёрок, фотографировали задумчивых щурят-карандашей, и подвижные роты полосатых матросиков. Глубина им пока ещё была не нужна.

Рачий Хват лежал в своей яме. Он не умел разочаровываться, он умел только ждать. Сегодня добыча ускользнула от него. Но это ничего не значило. Рачий Хват подождёт.

[Обиженный]

это был не я пойду оправдываться перед женой, кто такая Варя и кто такая бобриха?? и каким это образом мы камни зажигали??? :oops: :oops: :oops: :oops:

[Romanik]

Вовка, это твой сон. И Варя во сне ...

[maykl]

Песатель, пеши исчо!!!!!

[Wad]

Вова не отмазывайся, попал так попал , и Варя имя красивое

[alexzx]

Про речного рыцаря пожалуйста поподробней где водиться, чем питается, с чем его едят, какое ружжо нужно что бы его завалить может карательную экспедицию устроить! :twisted:

[lyubitel]

А ведь красиво написано, теперь всегда буду с добивалкой на рыцаря нырять, хотя пальну врядли

[Trout]

Отлично написано! Автору риспекты наиглубочайшие. Жду продолжения.

[mmmike]

Мне вот интересно, где Абырвалг глазастый завал с клешнями видел. Я бы занёс в водоёмы, где нырять не стоит. 8O

[Обиженный]

один раз было.. чуть не обос....я 8O иду ночью сплавом и поднырами. глубина 3-4 метра. видимость под 3 метра.. и вдруг вижу ТАААКУЮЮЮ морду сома 8O 8O 8O с полуоткрытой пастью..глаза на меня таращатся.. метра 3 в диаметре.. рву вверх и вбок.... присмотрелся - комель бревна облепленный водорослями и всякой травой.. колотило долго...

[archiro]

Супериор, надо тему продолжать! :D СПАСИБО!

[coa3]

Написал –АВИ- Рассказ был написан вечером 1 апреля прошлого года, в предвкушении начала сезона охоты. И хотя настоящим подвохом я так не стал, память о намерениях запечатлена, и надежда не умерла... Удачных охот!!! "При благоприятных условиях сомы достигают огромного роста. В реках Балтийского бассейна, равно как и в притоках верхней Волги, они редко бывают свыше 5 (82 кг) пудов; однако на Одере, славящемся обилием сомов, еще в 1830 году был поймай экземпляр, весивший 400 кг, т. е. почти 25 пудов." Леонид Павлович Сабанеев Х И Щ Н И К Нещадно палит солнце. От домика егеря, где я бросил машину, пройдено уже больше пяти километров, но заветный карьер еще не показался. Продираясь через плотные заросли по еле заметной тропинке с тяжелым рюкзаком, я начал было сомневаться в разумности сего предприятия. Утешало то, что на водоем можно было попасть только таким способом, стало быть, прессинг минимален. Егерь сдал место в изрядном подпитии, сказав, что карьер очень старый, большой и глубокий, соединяется с Кубанью непроходимыми закоряженными протоками. Ходили странные слухи, будто бы в глубине живет огромный сом, утаскивающий уток и даже телят, пьющих воду. Говорили даже о пропавших людях, из–за чего народ побаивается туда ходить. Хотя я понимал, что все это бред, внутри сидело какое-то тягостное предчувствие. Это потому, что приходится охотиться в одиночку, подумал я и увидел через просветы деревьев воду. То, что открылось взору, было просто восхитительно. Круглая чаша карьера, метров двести в диаметре отливала темной синевой. По периметру водоем окружал невысокий обрывистый берег с упавшими в воду деревьями. Причудливые переплетения лиан на деревьях и плотных зарослей кустарника создавали фантастические картины первозданной чистоты. Передохнув немного на берегу, полюбовавшись красотой нетронутого леса, начинаю облачаться в гидрокостюм. Навешиваю снаряжение и резко погружаюсь в воду. Несколько секунд дискомфорта и тело нагревает тонкую прослойку воды. Видимость около двух метров. Ну что же, неплохо! Мимо снуют стайки мелкой рыбешки, совсем не пугаясь пловца. Группа плотвичек поплыла следом, видимо принимая меня за вожака. Двигаюсь, соблюдая главные заповеди охотника: не шуметь и не делать резких движений. В густой траве глаза выделяют неподвижный пятнистый силуэт - неплохая щука, килограмма на четыре. Она меня не интересует, объект сегодняшней охоты - сом, поэтому резво наплываю прямо на нее. Возникает облачко мути, и на том месте, где только что стояла рыба, уже никого нет. Обследовав прибрежную зону и не найдя ничего примечательного, принимаю решение понырять на середине карьера. Замечаю место начала поиска рыбы по двум направлениям, используя по два ориентира на берегу. В дальнейшем при необходимости, это позволит найти исходную точку. Гипервентиляция… ныряю. Три метра, пять... Сумрак быстро сгущается надо мной, лучи солнечного света не могут пробить толщу темной воды карьера. Продолжаю движение вниз. Вокруг - полная темнота. Где же дно? Включаю фонарь. Глубиномер показывает девять метров, лучи фонаря неожиданно выхватывают из тьмы двух толстых, причудливо изогнувшихся змей. Адреналин мгновенно ударяет в голову, в следующую секунду понимаю, что это всего лишь ветви большого дерева. Корю себя за секундную слабость и обследую район. Всплываю и отдышавшись, ныряю вновь. Теперь я знаю конфигурацию дерева на дне и примерную глубину. От верхних веток до дна должно быть 4-5 метров, значит общая глубина ямы не больше 14 метров. Это моя предельная глубина в пресной воде, теоретически. Практически же, замерял только на море - 11 метров. Но у пресной воды плотность меньше. Раздумывая над этим, подплываю к стволу дерева. Мощный фонарь освещает еще один ствол потоньше, лежащий рядом. Что-то странное и неестественное находят в нем глаза... Да ведь это же сом! Огромный, больше меня ростом, слился с деревом и наверно чувствует себя в безопасности. Сердце бешено колотится, вот он, долгожданный трофей, не меньше 60 килограммов! Ружье от волнения хочет выпрыгнуть из рук, на это нет времени, успокаиваюсь, целюсь, стреляю... Вижу, словно в замедленном кино как гарпун впивается сому в шею за головой. И тут начинается невообразимое... Сначала сом бросается в ветки и запутав линь, начинает выделывать круги подо мной, поднимая тучи взвеси со дна. Его решительно невозможно остановить. Подплывать нельзя, сом может наброситься и повредить ныряльщика мощными челюстями или оглушить ударом хвоста. Потерять сознание на глубине 14 метров равносильно смерти. Всплываю за очередной порцией воздуха и снова устремляюсь в глубину. Сом замедляет скорость и останавливается. Вот он момент истины! Бросаюсь на сома сзади и обхватив левой рукой, вонзаю нож по рукоятку в голову. Мощные челюсти смыкаются и размыкаются возле моей головы. Стараюсь не дать сому выскользнуть, да куда там! Все равно, что остановить паровоз. Лезвие ножа ломается в ране, по телу сома пробегает судорога, и в следующий миг изогнувшись, он отбрасывает меня на полтора метра в сторону. Хорошо, что гарпун сидит надежно, думаю я, и вижу как сом, развернувшись и открыв огромную пасть, атакует меня. Лихорадочно соображаю, что делать, но спасенье приходит само - запутанный в ветках линь не дает рыбе добраться до меня. Вылетаю как пробка на поверхность и отдышавшись, не спеша опускаюсь назад. Сом лежит на прежнем месте, окруженный облаками мути и не подает признаков жизни. Аккуратно обхватив его за шею, отстегиваю грузы с пояса и помогая ластами отрываюсь от днаВдруг, явственно ощущаю чье-то враждебное присутствие. Становится не по себе. В этот момент вижу как сотрясается ствол дерева и со страшным треском ломая ветви, со дна поднимается огромная как письменный стол голова гигантского сома. Два желтых, холодных, немигающих глаза смотрят в упор. Меня охватывает первобытный, дикий ужас от их гипнотического взгляда. Тело и ум парализовано, я не могу двигаться! Наконец, через громкие удары сердца приходит мысль: самка не тронет, пока я держу детеныша. Превозмогая паралич, начинаю быстро плыть вверх. Неожиданно сом, остановленный линем, выскальзывает у меня из рук. Доли секунды на принятие решения... Рывок к поверхности изо всех сил. Семь метров, пять, два... Через рябь на поверхности видно голубое небо без облаков, еще секунда... и тело до пояса захватывает что-то мощное и сильное, как гигантская мясорубка. Адская, нестерпимая боль... Слышу треск ломающихся костей и вижу быстро удаляющееся небо. Провал, темнота.... * * * Открываю глаза, щурясь от яркого солнца. Стряхиваю капельки пота с лица и ползущую божью коровку. Мощный выдох. Вот это сон! Устал бедняга, пока добрел до карьера. Стало вдруг весело. Ладно, отдохнул, пора за дело. Заливаю колпачок шампуня в гидрокостюм и бодро разбалтываю до кондиции. Облачаюсь, надеваю ласты, пояс и остальные причиндалы. Любуюсь красотой нетронутого уголка. До чего хорошо! Захожу в воду, ныряю. Приятная прохлада охватывает тело. Промелькнула крупная щука, но я же приехал за сомом! Направляюсь в яму посередине карьера. Егерь говорил, метров пятнадцать будет. Ничего, донырну. Включаю фонарь и погружаюсь. Возле большого поваленного дерева на дне вижу огромного сома, метра два длиной. Времени на раздумье нет, стреляю. После двадцатиминутной борьбы начинаю всплывать, обхватив сома руками, и в этот момент явственно ощущаю чье-то враждебное присутствие. Становится не по себе. Вижу, как комель дерева содрогается, и со страшным треском ломая ветви, со дна поднимается что-то огромное, черное, ужасное, как древнее зло... * * * 1 апреля 2007г. написал - АВИ -

[Rodstvennik-32]

Прочитал на одном вдохе!!! 8O Берёт за живое!!! :!: :!: :!:

[mmmike]

Круто. 8O 8O 8O Надо вооружаться срочно. Может быть гранату для самоликвидации ?

[maykl]

Фантазер аднака

[DENIS10]

2 blackout00 Класс!!!Продолжения хотца!!!