Предупреждения:
Эта история приключилась с нами 4 января 2012 года…
Устав от ежедневных неоднократно повторяющихся новогодних застолий, сопровождающихся большим количеством вкусных и разнообразных яств, конечно же всевозможного диковинного алкоголя, мы решили устроить отдых – разгрузочный день и отправиться на зимнюю подводную охоту.
Рано утром, когда ещё весь город спал, но в некоторых окнах всё же горел весёлый, праздничный свет, мой брат Вовчан, друг и напарник по охоте на рыб Андрей и Ваш покорный слуга, отправились в путь. Место предстоящей охоты являлось идеальным не только в плане подводных обитателей, здесь в старину располагалось крупное поселение, и все возможные находки всегда радовали тех, кто бродил здесь с металлоискателем и мечтал поднять портретное имперское серебро. К числу таких же мечтателей и фантазеров с недавнего времени стал относиться и я. Не помню, чтобы кто-нибудь из встреченных мною конкурентов-копателей припоминал подобный случай (возможно, все они просто обманывали, чтобы лишний раз не подогревать нездоровый интерес конкурентов) но медные монеты встречались и попадались хоть и редко, но регулярно. И это несмотря на сотни, а может быть даже и тысячи ног, лопат, приборов прошедших по этому историческому месту.
Стоит ли говорить, что всю дорогу до реки мы разговаривали о приборном поиске. Вовчан и Андрей ещё не успели приобщиться к старинным монетам (может это и к лучшему), но с неподдельным неподражаемым интересом расспрашивали меня насчёт этого дела. Я с удовольствием и с упоением в голосе просвещал парней, с тайной надеждой, что когда-нибудь и они страстно загорятся новым увлечением, и, быть может, втроём нам быстрее удастся отыскать тот самый заветный горшочек. Рассказывая им о своём небольшом опыте в металлодетекции, я как бы заново переживал те волнительные моменты: свою первую чешуйку, которую нашел, когда уже стемнело, долго перебирал щепотки сухой и рассыпчатой как порох земли, хотел было уже бросить, но внимание привлёк слишком, как мне показалось, расплющенный кусочек – медная чешуйка; чуть было не прошел мимо этого слабенького сигнала, когда копнул, в отвале весело колокольчиком стал разливаться цветной сигнал – это был мой первый крестовой пятачок; а первые кладовые пять копеек Екатерины второй, да ещё КМовские, через полметра ещё один, правда весьма распространенный, потом третий, четвёртая монета вылетела с глубины двух лопатных штыков при шурфе.
Охота за старинными монетами меня захватила полностью, прежнее увлечение – подводная охота на рыб - отошла на второй план. И вот уже в течение нескольких лет, куда бы я ни поехал, куда бы ни отправился в командировку, у меня всегда в багажнике лежит лопата, прибор, резиновые сапоги, несколько пар тканевых перчаток, и запасной комплект батареек. Вот и сегодня всё это снаряжение так, на всякий пожарный случай, лежит в машине по соседству с гидрокостюмом, ластами, маской и пневматическим ружьём.
Река преподнесла нам троим свой щедрый новогодний подарок – огромный участок открытой воды во всю ширину русла, и это несмотря на то, что до этого продолжительное время стояли суровые морозы.
- Ну и куда здесь заплывать? – живо интересуется Андрюха.
- Да куда хочешь, только моих сазанов не трогай! – подкалывает Вовчан, - а то в прошлый раз под корягой встретил целую стаю, а вытащить не смог ни одного, тот в которого стрелял и уже держал в руках, порвал себя и убежал уже у самой поверхности.
Я скептически улыбаюсь, и этот мой жест не ускользает от брата.
- Я знаю, что ты мне не веришь, но вот лезь туда сам и проверь всё хорошенько, у тебя же опыта больше.
- А пускай Андрей туда первым пойдёт, ведь ему всегда на сазанов везёт, - предлагаю я, и все соглашаются.
В воду входим почти одновременно и расходимся в стороны. Вовчан загребает вправо, я иду прямо по курсу, Андрей ускоряется влево по направлению одинокой голой коряги. На реке кроме нас никого. С неба падает мелкая ледяная крупка, временами превращающаяся в мягкие и пушистые белые снежинки. Это падает сказочный прошлогодний снег. Почему прошлогодний, спросите Вы? Да потому, что Новый год уже прошел, а старый Новый год пока ещё не наступил.
Как же сейчас хорошо в этой зимней студёной реке. Оттолкнувшись ластами, я устремился вперёд, вода буровато-зелёного цвета, подо мной раскинулись полуопавшие от холода лопухи. Спокойствие и гармония! Зависай в толще воды и расслабляйся и медитируй, сколько душе будет угодно…
Звук выстрела отчётливо раздаётся справа от меня, это пластиковый поршень, вытолкнув из ствола ружья металлический гарпун, гулко и звонко ударился о демпфер. Я поднимаю голову над водой и безошибочно определяю направление выстрела, через мгновение появляется довольная и радостная физиономия моего брата в маске, его бешенное победоносное улюлюкание неумолкаемым многократным эхом разносится по заснеженным сельским окрестностям. В руках он держит небольшого сомёнка. Пустячок, а приятно! Начало уже положено.
Прошлогодний снег, срывающийся с неба, снова превращается в ледяную крупку, и с лёгким шуршанием шлёпается мне прямо на капюшон гидрокостюма. Решаю плыть в сторону Андрея, в надежде выйти наперерез сазанам, которых он, возможно, спугнул. Не доходя нескольких десятков метров, я останавливаюсь от резкого и очень близкого выстрела. И снова над спящими меловыми горами, над старыми, ещё камышовыми крышами ветхих и брошенных домиков, над огромными одинокими тополями и проводами электричества раздаётся громкий и радостный возглас восторга – это Андрей подстрелил червонно-золотистого красавца сазана и гордо его поднимает у себя над головой.
- Там они есть ещё? – первое, что я спрашиваю у него.
- Да! Один точно был. Они стояли в паре с этим. Когда я выстрелил он ушёл в сторону и намутил.
- Куда ушёл? – никак я не могу успокоиться и уняться.
- Вон, туда! – рукой напарник показывает мне направление.
Мне понадобилось два часа, чтобы встретиться с тем вторым сазаном-самцом из пары. Я искал его всеми возможными и знакомыми мне способами: квадратно-гнездовым, кружил по спирали, постепенно увеличивая радиус окружности, ходил длинными параллельными галсами в разных направлениях. По началу, мне помогал в поисках Андрей, но он быстро замёрз и вылез на берег греться горячим ароматным чаем из термоса. Когда от колючего холода я перестал чувствовать стопы и кончики пальцев на руках, то весьма отчаялся. Развернулся и взяв обратный курс, пошёл на уже переодевшихся и стоящих возле машины, рассматривающих лежащую на белом снегу рыбину и размахивающих мне во всю руками. Но всё равно решил проплыть ещё раз над тем густым кустом, где стояла сазанья семейная парочка. Из-за буровато-зелёной воды я плохо просматривал темное пространство, скрываемое на середине реки придонной растительностью. Но тут мне на радость выглянуло из-за хмурой, но щедрой на падающий прошлогодний снег тучки солнышко, и я сразу же распознал верхний плавник рыбы. Сазан мне показался просто огромным, где его голова, а где хвост я не мог разобрать. Хорошенько прицелившись, я вдавил с силой спусковую скобу. Красивая рыба резко развернулась, пошла от меня прочь, оставляя за собой мутный след, запуталась в водорослях и остановилась. Я тут же схватил с обеих сторон гарпун, которым она была поражена.
Я не улюлюкал на все спящие до весны окрестности, я тихо, молча и скромно, не спеша плыл к берегу. Удивились? – спросите Вы. Конечно, они удивились, и мой брат Вовчан, и мой друг, и напарник Андрей.
- Ну, ты и упрямый!
- Эх, если бы мне так же везло на горшки с монетами, вот бы было счастье!
- Не гневи Бога! - резко оборвал меня напарник, - Выпей вот чая с лимоном и с мятой, пока он ещё не остыл, - Андрей лукаво улыбается, протягивает мне чай и хлопает по плечу.
- Алексей! Ты дома? Алексе-ей-ей! Выходи! – громко и протяжно, что есть мочи, кричу я в надежде, что меня всё-таки услышат. Наконец-то за деревянными воротами раздаётся знакомый голос его супруги.
- Сейчас я его позову.
С Алексеем мы познакомились пару лет тому назад. Меня привлёк тогда свежевспаханный огромный огород. Повертев головой по сторонам, и не обнаружив ровным счётом никого, у кого бы можно было спросить разрешения, я нагло, но осторожно полез в пахоту. Возмездие не заставило себя долго ждать – уже через несколько минут я был матерно обруган мужчиной, годившимся мне в отцы. Мы подружились с Алексеем. Я привозил ему время от времени каталоги по монетам, запчасти к прибору, кое-что брал на реализацию, угощал рыбкой, когда была такая возможность. А прошедшей осенью Алексей сделал мне подарочек – четыре огромных ведра… с «историческим мусором», как он сам говорил, и предложил перебрать и всё что понравится оставить себе. Эти ведра я перебирал тогда полдня!
- Приветствую тебя, Алексей!
- Здравствуй, Дима! Как ваши дела? – дружелюбно поинтересовался Алексей. Я представил всех и познакомил их между собой.
- У меня есть для тебя небольшой подарок! – открыв багажник, я достал пакет с сазаном и протянул его Алексею.
- Вот спасибо тебе, вот уважил, - обрадовался он и растянулся в доброй улыбке, - у меня как раз и дочки с зятьями приехали в гости на праздники. Давай я тебе сейчас молочка вынесу и яичек свежих наберу!
Я отказывался, как только мог, но он был очень настойчив, гораздо настойчивее меня. Пришлось и мне брать его дары. Мы разговаривали с Алексеем долго, ребята уже даже устали ждать. Конечно же, я не упустил возможности и спросил, где бы мне сейчас можно походить с прибором. Алексей подсказал мне пару огородиков, которые вспахал уже поздней осенью, перед самыми морозами, и земля там сейчас не такая мёрзлая, как везде, да и сам он там уже разочек пробежался и находки были. Это вселяло надежду.
Андрей и Вовчан очень хотели разведать один водоём, расположенный в ста километрах на предмет льда и возможной охоты. Год назад, поздней осенью, перед самым ледоставом я там подстрелил большого белого амура.
Десантировали они меня неподалеку он нужных вспаханных огородиков, а сами резво умчались на разведку. На поиск старинных монет у меня оставалось до наступления темноты всего несколько часов. Этого времени обязательно должно хватить, чтобы найти хоть парочку полтин времён правления Петра Первого!
Если бы не эти несколько скромных деверенских жилых домиков, то поляна предстоящего поиска имела бы правильную прямоугольную форму. Сельские постройки заняли самые перспективные и наверняка результативные квадраты, именно там проходила старинная дорога, обозначенная на карте генерального межевания. Возможно, именно на месте этих перекошенных от времени домишек, и располагался ещё с петровской эпохи один из нескольких постоялых дворов, упоминания о которых я обнаружил в архивах. Г-образная поляна была теперь передо мной, и начал я с той части, где уже поднимал ещё по лету две копейки Николая II, интересную навесную печать, серебряную чешуйку Петра I, и обломок нераспознанного перстенька. Мысленно выделив направление поиска и сфотографировав глазами ориентиры на движение, я приступил к делу.
ДД-катушка моего прибора Кондор-3 максимально низко располагалась к промерзшей поверхности земли. То и дело были ложные сигналы, когда на траектории движения встречались одинокие, но весьма толстые и упругие стебли прошлогодних растений. Ничего интересного и не было. Но вот, у самой границы поляны и пахоты мой дискриминатор выдаёт слабопроводящий, но весьма чёткий и уверенный сигнал. Стрелка годографа отклонилась от вертикали градусов на тридцать – это может быть крестик, чешуйка, пуговица, гильза, пуля, снарядная шрапнель. Точно также сигнализировала и навесная печать. Мёрзлая земля никак не хотела мне поддаваться. Лопату пришлось буквально вбивать ногой, точно так же, как методично вбивают молотком гвоздь в деревянную доску. Отковырнуть небольшой кусочек упрямой земли тоже стоило не малых трудов, лопата жалобно скрипела и вот-вот могла бы переломиться пополам. Но всё обошлось. Чёткий сигнал был именно в отвале земли, и я несказанно этому обрадовался – не нужно было теперь дальше, а точнее глубже ковырять ямку. Моему удивлению не было предела: свинцовая округлая шрапнель, запутавшаяся в лохмотьях рыжей прошлогодней травы. Я почесал затылок, подумал – ответ был на поверхности, точно так же как и на поверхности лежала эта некогда весьма опасная и смертоносная для пехоты, размером с ноготь мизинца дробина: кто-то из моих собратьев-поисковиков её извлёк из земли и тут же бросил за ненадобностью. Вот же негодяй!
- Вот же гады, какие нехорошие! – возмущался я и разговаривал сам с собой вслух, обнаруживая и поднимая очередную шрапнель. За полчаса на нескольких квадратных метрах я нашёл, поднял, и спрятал в карманы почти две дюжины свинцовых кругляшей. Хорошо ещё, что этот умник раскидал их на небольшой площади, а то ведь мог же и по всему полю раскидать. Интересно, если он, этот мой загадочный конкурент, нашёл столько шрапнели на выбитом месте то, сколько же он интересных старинных находок оставил у себя в кармане? Да, надо признать, что это плохо. Если он выкинул свинцовые шарики то, скорее всего больше и не помышлял вернуться на это поле для поисков? А вот это наоборот, очень даже хорошо. Интересно, а какой же у него прибор, если он столько всего нашёл? Да, это непонятно.
Осознание того, что здесь до меня кто-то провёл тотальную зачистку, очень удручало и огорчало. Я блуждал хаотичными зигзагами по полю, прибор мой молчал, как сонная рыба подо льдом в новогоднюю ночь. Поляна была чистой и мёрзлой, пустой от всяких мелких металлических старинных предметов. Нет, конечно же, если её перепахать на полметра, то находок будет превеликое множество, всплывут на поверхность и пуговки-гирьки, и медные чешуйки станут сразу видны, и плохо лежащие на ребре монеты Екатерины и Елизаветы с всадником с копьем лягут правильно, в горизонтальной плоскости. Но сейчас, на глубине обнаружения моего Кондора нет практически ничего. Ничего нет! Ничего! Мне стало так печально, что захотелось закурить. Нет, вообще-то я не курю, но на охоту за старинными монетами всегда беру с собой пачку. Нашел монетку – выкури сигаретку! Нет монеты – дуля тебе вместо сигареты! Курить вообще-то вредно. И тут на глаза попадается свежая ямка. Вот же говнюк позорный, мало того, что он зажрался, и не нужные и не интересные ему шрапнели высыпает прямо на то место где только что ходил, так ещё и не удосужился закапывать за собой ямки. Ну не знаком человек с пословицей: «Не плюй в колодец, пригодится водицы напиться!», а всё равно, интеллигентным копателем, небось, себя считает, гад ползучий. Одним словом, редиска! Провожу я катушкой ДД над ямкой – сигнал шрапнели свинцовой. Ну что ты поделаешь, и здесь мне приходится за ним убирать. Склоняюсь над ямкой и начинаю перебирать кусочки мёрзлой земли. Сигнал буквально флиртовал и заигрывал со мной, он то появлялся, то исчезал, прибор то хорошенько его видел, то отказывался обнаруживать кругляш там, где он был всего секунду назад. Вот, где бы пригодился маленький и чувствительный пинпойтер. Я встал на колени и стал тщательно ещё раз прозванивать все кусочки земли. Вот она, в кулаке у меня, эта неуловимая шрапнелька. Но свинцового кругляша в моей ладони не оказалось, а сигнал всё был. Я закатил рукав куртки повыше, может алюминиевая кнопка мешала. Сигнал тут же остался. Это было уже интересно. Одним указательным пальцем я не спеша разгребал чернозём и внимательно смотрел, стараясь ничего из руки не обронить, и пытаясь отыскать среди черных земельных кусочков один особенно расплющенный – возможную чешуйку. Всея России Повелитель! ВРПшка! Петровская полушка 1718 -1722 года!
Вот тебе и шрапнель! Психологический портрет моего нерадивого конкурента сразу стал мне ясен. Он не был похож на меня, а я не был похож на него. Я - упрямый и настойчивый. Он – избалованный и ленивый. Вот сейчас только докурю эту сладкую ментоловую сигаретку и пойду искать полтину Петра I, годика так 1708. Спасибо тебе, дедушка земляной! Вот возьми, и тебе сигаретка от меня – положил её в ямку конкурента и закопал.
Передо мной распаханный поздней осенью и прилегающий прямо к дому огород. Как-то меня уже прогоняли разочек с него. Но ничего не поделаешь, больше искать негде. И с надеждой, что в этот раз меня пронесёт (не в смысле метеоризма и расстройства желудка), надеваю наушники, чтобы меньше шуметь и смело делаю шаг вперёд. Пройдя по левой границе огорода, от края до края, убедился еще раз в жизнеспособности своей свежей теории: в кармане у меня лежали и отогревались, замерзшие за несколько веков деньга Анны Иоановны – царица полей, пуговица-гирька и перстенёк с деформационным отверстием на лицевой стороне. Снова выкуриваю сигарету, и угощаю точно такой земляного дедушку. Спасибо тебе, добрый старичок! Уважил снова меня, порадовал от души! Если не жалко, полтинку Петровскую подари, пожалуйста! Ну не жадничай! Ведь у тебя их столько, как у дурака фантиков, то есть, я хотел сказать: звёзд на небе и того меньше, чем у тебя рублей и полтин Петровских!
Короткий зимний день подходил к своему логическому завершению. Не спеша, но уверенно начали опускаться на деревеньку сумерки. Перестал падать с неба мне на голову прошлогодний снег. Тучки как-то быстро и сказочно растаяли, на чистом небосводе заблестели первые яркие звездочки. Заметно похолодало, хотя ветра практически не ощущалось, и всё равно я озяб и продрог. Сейчас бы выпить утреннего горяченького чайка с лимончиком и с мятой. Я решил согреться: воткнул лопату, облокотил на неё прибор, пристроил наушники, и начал приседать, прыгать, отжиматься. Когда мне стало хорошо и тепло, достал мобильный телефон, и позвонил брату. Его телефон был вне зоны действия сети. Ну что ж, пока совсем не стемнело, можно ещё попытать удачу.
Я переместился ближе к домам. Здесь ложных сигналов было гораздо больше, но и земля была ощутимее мягче, чем на открытой, и не защищенной от злых свирепых ветров местности. Нарезать землю тонкими пластами, словно мерзлую соланину было удовольствием не из приятных, но ничего другого и не оставалось. Очередная царица полей сдалась не сразу, она никак не хотела выныривать с глубины в двадцать сантиметров. Наверное, предчувствовала, что после продолжительного отдыха длиной в четверть тысячелетия она снова попадёт в людские руки, и снова на неё будут дышать табачным дымом, плевать слюнями и растирать пальцами мёрзлую землю по её сонному и покрытому красивой зеленоватой патиной лицу.
Уже стало совсем темно, когда звонкий колокольчик бодро зазвучал у меня в наушниках. То, что это была монета, у меня не было никаких сомнений. Вот только какая это монета, медная или серебряная? Сердце забилось в тревоге сладостного предвкушения, ведь именно по темноте земляной дедушка любит одаривать настырных копателей хорошими знатными монетами. Так было со мной уже не раз. Вот и сегодня, выкопаю этот сигнал и пойду на дорогу, где меня должны подобрать, вернувшиеся с водоёма разведчики. Вгоняю ногой лопату в чернозем, скрипит, но переворачивает отвал. Провожу катушкой – сигнал в ямке. Увеличиваю ямку в диаметре, с трудом углубляю её – сигнал в отвале. Предвкушая увидеть маленький гордый портрет Его Императорского Величества у себя на ладони, опускаюсь на колени, захватываю куски чернозёма и не спеша подношу их к катушке. Есть! Монета зажата у меня в кулаке. Сердце начало так сильно биться, как будто бы я только что голышом окунулся три раза с головой в прорубь ледяной реки. Разжимать пальцы мне не хотелось. Но пришлось… Медленно-медленно, словно во сне, я разломил кусочек мёрзлого чернозема ровно пополам. Пронёс каждый мимо катушки. Пустой и уже совсем не нужный и не интересный забросил снова в ямку, себе оставил тот, из которого раздавался сигнал. Снял наушники и вытер проступивший пот. Задрожали коленки. Зажмурился и разломил кусок земли. Стал медленно открывать глаза… Серебристо-белое крыло орла, гордо растопырив перья, смотрело на меня. У меня на миг помутнело в глазах, я закачался, и чуть было не упал в обморок, от нахлынувшего на меня монетно-поискового счастья. Полтина! Но явно не Петра I, форма орла больше походила на масонский тип. Да какая разница? У меня в руках сейчас настоящая старинная большая серебряная монета. Не веря в своё счастье, я чуть-чуть, робко и нерешительно провел по белой монете большим пальцем. Да! Это она – масонская серебряная монета, сомнений больше не было. Пусть хоть и не петровская полтина, но всё равно, моя первая серебряная крупная монета. И я уже представил, как буду ей хвалиться перед друзьями, как буду носить её постоянно в кармане с собой, как выложу в темах «Находки» и «Нумизмат» на своём любимом форуме, и пусть она ничего ценного из себя не представляет и стоит очень даже не дорого, но это же моя монета, я же её сам нашёл, да ещё и когда!? Зимой, в январе месяце!
Зря мне захотелось узнать, каким годом была датирована моя находка. Большой палец левой руки ещё раз ласково прошелся по моему первому масону, и, при слабом свете ночных звёзд я отчётливо различил следующие цифры – 1997 год. Нет! Этого не может быть! Это какой-то бред! Я перевернул монету и стер всю землю с её поверхности. На меня лицом к лицу смотрели 5 рублей Российской Федерации. От разочарования, горечи поражения, отчаяния я взвыл как бешенный раненный зверь! На мой дикий крик сразу же отозвались испуганным лаем все деревенские собаки, а немногочисленные жители поспешно постарались скрыться в своих домишках. Я выл, а где-то довольный своими проказами хихикал и укладывался на ночной покой дедушка земляной. Прокричавшись с полминуты я замолчал, и горло надорвал и сам испугался, вдруг примут меня за голодного заблудившегося оборотня, выйдут мужички местные, да и шмальнут из двенадцатого калибра. Собаки продолжали натужно лаять, отгоняя подальше от охраняемой ими территории до сели не виданного и не слыханного ими зверя. А я повертел и ещё раз рассмотрел найденные 5 рублей, размахнулся и закинул их куда-то далеко в снег.
Грустный и одинокий я брёл на остановку. Надо мной блестели звезды, во дворах лаяли, уже гораздо тише четвероногие друзья человека, а в голове у меня уже во всю растекались мысли великого поэта, участника кавказской войны. Да простит меня Михаил Юрьевич Лермонтов, за то, что в его стихотворении я позволил себе заменить слово «Пустыня» на такое родное русскому уху слово «Деревня», ведь иду я сейчас именно по ней, а не по пустыне…
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Деревня внемлет Богу,
И звезда с звездою говорит.
P.S. 8 января 2012 года. Через несколько дней мы снова решили поехать с братом на то место. Вовчан хотел найти червонно-золотистого сазана, а мне хотелось поднять из земли полтину Петра I. Но неожиданно столбик термометра сильно опустился, река сковалась льдом, земля стала ещё тверже прежнего, и все золотые сазаны и серебряные царские полтины остались зимовать до весны. Мне не хотелось охотиться в этот день, но брат сильно и настойчиво уговаривал, он знал, что уже завтра наше водохранилище тоже оденется в ледяной панцирь. Когда мы с ним были на границе мелкой воды и глубокой ямы, прямо на нас вышла огромная по численности стая толстолобиков. Вовчан неосторожным взмахом и громким хлопком длинной ласты о воду спугнул рыб, и стая пошла прямо на меня. Всего в нескольких метрах сплошная стена рыбин проносилась от меня. Всего один выстрел и всего несколько секунд были сейчас в моём распоряжении. Спасибо Сергею Родственнику (на нашем форуме его ник Levooshka) за преподнесённую им науку подводной охоты на толстолобиков. Выбрав нужное и правильное упреждение, я нажал на курок. От хлопка пневматического ружья вздрогнула в доли секунды вся стая, словно единый организм. Синхронно и резко, на девяносто градусов, толстолобики отвернули влево от меня и моментально ускорились, но стальной гарпун, посланный, казалось, лишь одними моими мыслями, уже выбрал себе мишень и, проникнув под приоткрывшуюся жаберную крышку рыбы, прошел и вышел через её открытый рот, ничуть не ранив жертву, но надёжно её загарпунив. Да, таких удачных великолепных выстрелов у меня ещё никогда не было! С хмурого, неприветливого неба снова падал прошлогодний снег, а почти двадцатикилограммовый толстолобик в одну секунду размотал весь линь с катушки.
Он стремительно шёл у самой поверхности воды, обнажая свой спинной плавник как акула, а в голове у меня носилась, как усмешка, фраза Игоря, который на форуме прячется под именем Урюкин. Он меня обучал первым шагам с металлодетектором и как-то, то ли в шутку, то ли в серьёз обронил небрежно: «Стреляешь ты гораздо лучше, чем копаешь!» Да! Видимо, Нептун уже давно сдался под натиском моего настырного упорства. Теперь настало самое время подружиться с земляным дедушкой.
